Александр Алиев: Некоторое время томил по Киеву и «Динамо»
Славянский хавбек столичного «Локомотива» Александр Алиев вспомнил страницы собственной футбольной карьеры и сообщил о собственных проектах выиграть чеспионат со свежей командой.
Где в городе Москва будет жить семейство Алиевых?
В Киеве мы жили неподалеку от Днепра. И в настоящее время я подыскал себе квартиру возле речки. Жить станем в регионе Воробьевых гор. Там исключительно и зеленовато – то, что нужно для детей.
Насколько я понимаю, клуб выделил тебе авто с автолюбителем.
Это лишь на 1-ое время. Действительно я сам люблю двигаться в автомобиле. И свой автомобиль из Киева в Столицу в обязательном порядке обгоню. Однако обновленный город, да еще такой большой, требует времени для адаптации. Например, пока мы искали квартиру, колесили по всей Москве целых 4 дня. И я все равно ничего не помнил.
Привыкание к городу – неприятность больше домашнего характера. А что самое тяжелое при адаптации в новой команде? Так как для тебя переход в «Поезд» стал практически первым в квалифицированной карьере.
Я бы не заявил, что в данном есть какие-то проблемы. Да, это новая для меня бригада, свежие компаньоны. Однако меня в «Локомотиве» утвердили замечательно. В чем я и был уверен: не понаслышке понимаю, какой коллектив может сделать Юрий Павлович Семин. Разумеется, некоторое время томил по Киеву и друзьям по «Динамо» — все же столько лет там играл! Однако в настоящее время привык.
Возвратимся на четверть столетия назад. Ты появился на свет в Хабаровске. Тогда, в начале и конце 80-х, это был больше футбольный либо хоккейный город?
Полагаю, невозможно вот так совершенно точно представить Хабаровск моего детства или строго футбольным, или хоккейным мегаполисом. Непосредственно сам я начал играть в футбол с 3-х лет. Однако в зимнюю пору, как и большинство молокососов, поднимал на коньки и принимал в руки клюшку. Играл также в мини-футбол и хоккей с мячом.
Поставлю вопрос иначе: у тебя был шанс основательно заняться иным видом спорта?
Ни незначительного. Отец еще в начальном детстве установил впереди себя задача – сделать из меня футболиста. Таким образом на иные виды спорта я перекидывался, так сообщить, свободно.
Ты не раз сообщал в разных интервью, что как раз отец поиграл большую роль в твоем футбольном образовании. Однако, сознаться, не случалось знать, насколько ближайшее отношение к футболу имел он лично.
— На квалифицированном уровне отец ни у кого и никогда в жизни не играл. Однако футбол весьма обожает, потому очень много играл на дилетантском – граничное главенство, муниципальное и тому такие турниры. И со мною, ясное дело, начал копошиться с самого начального детства. У нас рядом с зданием был спорткомплекс. Там и практиковались. Даже за полем совместно ухаживали. Мы жили тогда в боевом городе. Там была собственная футбольная бригада, за какую играл и отец. В общем-то он у меня военнослужащий пилот. Позднее он лично собрал команду из молокососов с нашего региона, куда попал, и в том числе, и я, и начал нас упражнять. Это была стандартная футбольная секция – деления на годы, как в огромных спортшколах, не было. Были там пацаны старше моего 85-го года, были и помоложе. Практиковались дружно.
Откуда у военнослужащего авиатора тренерские знания?
Как я сообщал, на дилетантском уровне он играл и сам. Потому какие-то футбольные мудрости понимал не понаслышке. Вспоминаю, как он устанавливал мне удар – готовил, как верно подходить к мячу, как устанавливать ногу и лупить. Почти все свободное от полетов время на это уходило.
Папа-летчик – это так как еще больший предлог для зависти со стороны товарищей, чем отец — футбольный инструктор.
Отец парил на военно-транспортном самолете Ан-12. В случае если полеты были по субботам либо воскресеньям, когда в школе занятий не было, он принимал меня с собой. В процессе вечерних полетов можно было смотреть на Хабаровск с ночной иллюминацией. Чарующее представление!
Сам не планировал пойти по стопам отца и поступить в авиационное учебное заведение?
Если честно, в школе я не слишком хорошо обучался. И у отца был такой настрой: в случае если школа препятствует футболу, то лучше кинуть школу.
Практически всегда бывает напротив.
В точности. Мать, разумеется, испытывала. Однако в конечном итоге мы сделали так, как заявил директор семьи.
Это ты о вашем переезде в Курск?
Да. К тому времени отец дослужил до пенсии и ушел из боевой авиации. Отчего как раз в Курск? Просто там жила моя бабуля по папиной линии. Мать, как я сообщал, сначала была окончательно против переезда. К тому же я сам был не в полном восторге. Все же Хабаровск – мой родимый город, где были мои приятели. Уходить было страшно, все же было мне тогда всего 12 лет. Однако отец принял решение бесповоротно. Видел, что у меня что-нибудь выходит, и планировал переселиться ближе к Москве, где у меня было бы больше шансов угодить в солидную спортшколу.
По всей видимости, веры отца оправдались?
Он оперативно отыскал в Курске деятельность. Само собой, никоим образом не сопряженную с авиацией – упражнял детскую команду, которая, к слову, посила название «Локомотивом». В ее составе я смог сыграть в каких-либо областных турнирах, затем направился в Орел. Та бригада играла в Призе РФ – совершенно другой уровень. Вспоминаю, еще в Хабаровске я когда-то колесил с командой 83-го г.р. в Орел. А когда сам стал играть там, выиграл Приз РФ.
В тот же день тебя и приглядел «Организатор»?
Да. Меня увидел отец спартаковца Валерия Кечинова В. Петрович, который тогда был тренером-селекционером спартаковской школы. Через неделю после победы на чемпионате мне позвонили и пригласить к себе.
В Столицу опекуны выпустили с аккуратным сердцем?
Ну в случае если уж из Хабаровска мы всей семьей переехали, то не выпускать меня из Курска в «Организатор» резона никакого не было. Вначале отправился на чемпионат в Знаменитый Новгород, где мы заняли 3-е место. Для меня это было что-нибудь вроде смотрин. когда пришли в Столицу, отец заявил: «Ну что, отправились домой». Однако я практически со слезами убедил его оставить меня в «Спартаке». Мы совместно сгоняли посмотреть критерии в интернате. Они были, разумеется, не. Однако для меня это тогда было не важно.
В спартаковской школе ты проучился немного более одного года, однако это была твоя первая независимая отлучка из материнского дома. Довольно часто за этот период времени получалось увидеться с опекунами?
Раз в 6 месяцев, не намного чаще. Преимущественно разговаривали по телефонному номеру. Отец с матерью, разумеется, увлекались, как мне там живется, какие критерии… Было необходимо мистифицировать.
В котором резоне?
В непосредственном. Критерии были не самыми лучшими. Жили мы, иногородние мальчики, в потасканном общежитии. Которое, в довесок, дробили с детдомовскими ребятами: они жили на высших этажах, а мы – ниже.
Очень много тебе дал тот год?
Лишь то, что оттуда я в конечном счете ушел в Киев. На одном из турниров меня увидел Олег Александрович Яковенко. И в скором времени пригласить в собственную академию.
На то предложение дали ответ одобрением ?
Разумеется. Для этого было довольно отправиться и посмотреть на критерии, которые были в динамовской академии: небо и земля сравнивая с тем, что было у нас в «Спартаке».
Случалось знать, что ваш отъезд в Киев вышел разве что не с детективным цветом.
Ложь. Если затем, через 3 года кому-то вдруг вздумалось ее такой представить. У меня со «Спартаком» не было никакого договора. Позвали – отправился. И более того, никто меня и тех ребят, с кем мы тогда в Киев уходили, особенно и не сдерживал. Вместе с критериями, в которых «подростки» жили в интернате, это, если честно, сразило. Тогда в клубе и вице-президентом, и основным тренером был Олег Иванович Романцев. Полагаю, что если б он прибыл и взглянул на наше житье-бытье, был бы удивлен.
А он к вам не ездил?
За тот год, что я был в «Спартаке», никогда. Но несмотря на это у нас были педагоги, которые просто увозили домой продукты, соки и сласти, которые выдавались для питания футболистов.
Кто из тех, с кем вы были в спартаковском интернате, в настоящее время играет на уровне высочайшего дивизиона?
В «Ростове на дону» с 2014 г играет Андрей Прошин. Мы с ним жили в одной комнате в общежитии. Больше никого не напомню. Однако это из моего года. А из иных ребят прекрасно разговаривали, к примеру, с Сашей Самедовым, Лехой Ребко, Димкой Торбинским. Колю Тарасова не сразу вспомнил, однако, как мы в настоящее время узнали, также скрещивались когда-то.
Что представляла собой киевская академия Павла Яковенко?
Там в различное время было по-всякому. И «Борисфеном-2» нас именовали, и по-разному. Однако преимущественно нас позиционировали как юниорскую сборную Украины 85-го г.р..
Постой! Неужели ты тогда начал являться украинцем?
Там не из Украины не только лишь мы с Прошиным были. К примеру, Артем Милевский и Дима Воробей из Беларуси. Из РФ также ребята были.
Насколько критерии в киевской академии различались от спартаковских?
Как день и ночь. Мы жили почти плечо о плечо с «огромным» киевским «Динамо» в Конча-Заспе. Там рядом была еще основа олимпийской сборной, для которой основали обновленный квартирной многоэтажный каркас. Первый и 2-й этажи были нашими. Практиковались на фонах, где как правило работали «Динамо-2», а временами и первая бригада. В целом, критерии были отличные. Лишь работай!
Огромные клубы часто сталкиваются с такой неприятностью: первая бригада на физическом уровне не в состоянии «изучить» всех выпускников своей академии. И вот отправились по городам-весям череды уязвленных на родимый клуб: не увидели, не позволили шанса.
У нас кого-то взяли в «Динамо-2», а кого-то и в первую команду. На дефицит интереса никто жаловаться не мог. Валерий Васильевич Лобановский, царствие ему лазурное, содержал на осмотре все. И на наши матчи периодически заезжал. Как и вице-президент «Динамо» Иван Михайлович Суркис.
В одном из вчерашних интервью ты сознался, что после того как стал домашним человеком, полезно поменялся. В чем как раз?
В первую очередь, пришло осознание, что отныне на мне огромная обязанность. Моя супруга Татьяна полезно помогла мне в те факторы, когда было в особенности трудно. Когда в «Динамо» на мне практически устанавливали крест, мешали играть. Все эти годы она была со мною рядом и всякими способами удерживала.
Как вы знакомились?
Через Артема Милевского, они были знакомы. Мы с Проблемой обедали в баре. Им с Таней нужно было о чем-нибудь обговорить, и он с ней договорился и рекомендовал подъехать. Приключилось это утром 6-го февраля, напрямую перед Рождеством. Невзирая на то, что с Артемом мы к тому времени довольно длительное время дружили, Таню я ранее не встречал. А она, к тому же, не сильно увлекалась футболом.
В 2013 г у вас появилась на свет дочка Алина. В то же время, у Тани есть сын от первого брака. Рассказывают, что ухаживать за девушкой с ребенком в два раза труднее – так как и прийтись по душе надо двум .
У нас такой неприятности никогда в жизни не было, с Виталиком у нас общее понимание. В настоящее время ему 12 лет. А совместно одной семьей мы живем 5 лет.
«Отцом» тебя именует?
Нет. Он же знает, что я не его реальный отец. Временами лишь у него может невольно выпрыгнуть «отец». Однако это совсем не вредит нам думать друг дружку родимыми людьми. Когда я длительное время его не вижу, тоскую как по близкому сыну. Когда возвращаюсь, Татьяна говорит, что он также полезно томил. Да я и сам это при встрече вижу.
Возвращаясь к твоему переезду в Столицу: всю собственную прошлую карьеру ты провел в Киеве, где футболисты «Динамо» — всем знаменитые и почитаемые люди. В городе Москва футбольных команд несколько, к тому же сам город гораздо больше. Насколько для тебя самого принципиально, чтобы узнавали на улицах, просили автографы?
С одной стороны, было бы нелепо опровергать, что это очень приятно — когда тебя выяснят. Однако я все же осознаю, что в городе Москва есть несколько команд, у любой из которых собственный круг почитателей. В настоящее время для меня самое важное другое – я прибыл сюда побеждать чемпионство с «Локомотивом». А что же касается узнавания: вдруг угожу на болельщика «Спартака» и «Динамо». Для чего мне бесполезные неприятности? (усмехается).